Г-52

[LoGH One String]

Фернер прилетает на Феззан и пытается проникнуть в госпиталь к раненому, но выжившему Оберштайну, а его не пускают.

@темы: Пауль фон Оберштайн, выполнено, Юлиан Минц, Антон Фернер, джен, новый персонаж

Comments

[Гость]

166 слов

— Только близкие родственники и члены семьи! — охранник захлопнул дверь перед носом у опешившего Антона.
— Родственники? Члены семьи? — пробормотал Антон, стискивая в руках пакет со сменной одеждой, которую ему передал дворецкий шефа. — Будет вам член семьи, упрямые эскулапы!

— Фернер, я ценю вашу заботу, но вам не стоило лгать, называя себя моим супругом. Да, здесь, на Феззане, нравы более свободные, чем мы привыкли на Одине, и таким признанием никого не удивишь, но всё же вам следовало поискать другой способ проникнуть ко мне в палату. Или подождать, пока я выйду на работу. Между прочим, передачи здесь принимают. Вы могли бы просто отправить пакет со специальным сотрудником. Удивительно, что такой опытный человек, как вы, до этого не додумались.
Антон смиренно опустил глаза. Он не стал волновать шефа сообщением о том, что его ловкое, как он предполагал, решение проблемы не только достигло ушей выздоровевшего кайзера, но и понравилось ему. Да так, что, выяснив у врачей, когда Оберштайн сможет приступить к работе, Райнхард самолично назначил дату бракосочетания и выбрал место его проведения.

[Гость]

Ой, уважаемый админ, если можно, замените слово мужем на супругом. В черновике я поправил, а здесь — нет.

[Гость]

Фернер
Ну жук, нашел выход

[Гость]

Заказчик ржооот))

[Гость]

Ну жук, нашел выход

Да уж, себе на голову

Заказчик ржооот))

А.

[Гость]

Фернер молодец. И кайзер тоже (ура, и он живой!). А Оберштайн пойдет сочетаться всё с тем же невозмутимым выражением лица, и Биттенфельд будет громко сочувствовать Фернеру.

[Гость]

В рамках кампании "мы не Гольденбаумы".

[Гость]

В рамках кампании "мы не Гольденбаумы".

У него вся политика в этой компании
Спасибо, автор! Здорово!

[Гость]

У него вся политика в этой компании

Кампании))
Но в данном случае под это дело уговорить Оберштайна будет проще. Для блага Нового Рейха же.

[Инна ЛМ]

Я с большим интересом ожидала исполнения этой заявки - она мне очень понравилась; но способ, который тут выбрал Фернер, мне в голову даже не приходил.)) Я предполагала, что он осуществит скрытое проникновение в госпиталь, воспользовавшись своими оперативными навыками и доступным десантным снаряжением - например, спустится в окно с крыши на страховочном тросе.

[Гость]

И кайзер тоже (ура, и он живой!)

А как же, куда же без него.

Биттенфельд будет громко сочувствовать Фернеру

Досочувствуется, что станет следующим — будем считать, что Фаренхайт тоже жив.

У него вся политика в этой компании

В кампании, конечно же, но и в компании тоже. Вокруг него собралась компания единомышленников.
Рад, что вам понравилось!

Но в данном случае под это дело уговорить Оберштайна будет проще. Для блага Нового Рейха же.

В этом случае ему действительно не отвертеться.

Инна ЛМ, рад, что не разочаровал вас, несмотря на несовпадение ваших ожиданий и конечного результата. Фернер одним выстрелом убил двух зайцев.

Я предполагала, что он осуществит скрытое проникновение в госпиталь, воспользовавшись своими оперативными навыками и доступным десантным снаряжением - например, спустится в окно с крыши на страховочном тросе.

И доведет шефа до обморока. Так я подумал, но, если кто-то напишет по-другому, то это будет здорово. Больше исполнений, хороших и разных!

А.

[Гость]

Мне тоже при виде заявки вспоминался Фернер, ловко перемещавшийся с помощью водосточных труб, из одного фика.

[Инна ЛМ]

И доведет шефа до обморока.

Про вероятную реакцию Оберштайна на Фернера, деликатно стучащего в окно палаты с внешней стороны, я тоже думала - и решила, что он не особенно удивится, потому что хорошо знает своего заместителя и в курсе его явных и скрытых умений, учитывая и те, которые логически вытекают из его предыдущей военной карьеры.))

[Гость]

Инна ЛМ, Оберштайн бы переживал за Фернера. А тут — и шефа удивил, и сделал ему и себе приятное.

А.

[Гость]

Если это приятное. Оберштайн не собирался вступать в брак и не жаждал делать из своей личной жизни шоу.

[Гость]

Если это приятное.

Если бы Антон был неприятен Оберштайну, тот давно бы его уволил.

Оберштайн не собирался вступать в брак и не жаждал делать из своей личной жизни шоу.

Он сам вам это сказал?
Свадьба во имя Нового Рейха и в узком кругу — это никак не шоу.
В каноне Оберштайн не собирался вступать в гетный брак. Про однополый он ничего не сказал.

[Гость]

Анон, у меня на работе есть сослуживец, мне с ним отлично работается, но он не выдает себя за моего мужа и без меня меня женить не пытается. У меня также есть поклонник, который мне симпатичен, но вряд ли мне понравилось бы, если бы он пригласил всех на нашу свадьбу, не сделав мне предварительно предложения и не заручившись моим согласием.

Так что Антон рисковал очень крупно, и ни с одним другим человеком этот номер бы не прокатил. Но я вполне допускаю, что с человеком, взявшим себе собаку лишь потому, что левый охранник-мимокрокодил решил, что она его, дело может и выгореть.

[Гость]

Возможно, все же Антон знает Оберштайна достаточно хорошо, чтобы ожидать после если не полного одобрения, то хотя бы отсутсвие негатива : ) он умеет просчитывать, а то что сразу не сказал, так зачем больному лишнее волнение, да и когда все болит: реагируешь не всегда здраво — это он правильно рассудил : )

[Гость]

Дорогой первый автор, мне очень-очень нравится ваш вариант, он очень прекрасен и емок (а мой, по сравнению, весьма пресный и затянутый, да : ))) Просто этот текст пришел мне в голову почти сразу после прочтения заявки и никак не хочет отвязаться, пока я его не расскажу, но я улитка медленная и только сейчас доползла до финала.

АУ, НЖП ; ) , преслеш (в основном в голове автора), Фернера очень мало

710

Время, тянущееся как резина, было наполнено болью и скукой.
Пожалуй, скука причиняла больше неудобств.
Вследствие этого он старался заполнить пору бодрствования размышлениями, анализом тех крупиц фактов, что удавалось вытянуть из медсестер.
Или главное было не думать о невозможности получить вести с Хайнессена?
Последние, до взрыва, вполне обнадеживали, но кто знает, что могло измениться с тех пор. Поэтому лучше просто не вспоминать.
Нет, запрет на информацию, на посещения и визиты — это все же слишком!
Хоть и продиктованы, по уверениям фрау доктор, медицинской необходимостью. Но с почтенной фрау не поспоришь, в этом он уже успел убедиться, когда она одной короткой фразой оборвала возражения там, в кабинете, сразу после взрыва. Оттого он сейчас и вынужден был слушать писк мониторов и покорно глотать все новые и новые лекарства.
Так же как и кайзер.
Ну что ж, если заниматься рабочими вопросами невозможно, можно заняться вопросами о самой фрау доктор, Марии Смит, урожденной фон Вольф, докторе медицинских наук, заведующей небольшой пригородной больницей, а так же матери двух дочерей и бабушки одного весьма шумного, но обаятельного внука. Эти сведения Пауль выудил из медицинского персонала и ему даже не пришлось прикладывать особых усилий: фрау заведующую в больнице любили и уважали, и с удовольствием делились подробностями ее удачной карьеры и не менее счастливой личной жизни.
Рожденную на Одине в семье аристократов Марию ожидала обычная судьба юной барышни, с балами, рукоделием и выгодным браком. Такой расклад девушку не устраивал, и сразу после совершеннолетия она сбежала на Фезанн поступать в Медицинскую Академию. И что удивительно, поступила. И закончила. И даже защитила докторскую диссертацию по новейшим способам лечения аутоиммунных заболеваний.
Биография фрау доктор, несомненно, представляла интерес, но Пауль ломал голову над другим: каким образом она оказалась на территории резиденции кайзера в то самое время. И главное, каким образом ей удалось вывезти оттуда не только тяжелораненого военного министра, но и самого кайзера?
Хотя загадка решалась, скорее всего, проще простого.
Конечно матовые стекла на двери палаты давали мало возможности рассмотреть происходящее в коридоре, но Пауль был уверен, что невысокая фигура, мелькнувшая там пару раз, принадлежала адъютанту Райнхарда — фон Зелле. А среди дальней родни юноши по материнской линии числились и некие фон Вольфы. Что же до своевременности… Ну может же быть хоть среди набора событий хоть одно совпадение.
Но проверку провести все же стоит.
Хотя вряд ли ее результаты повлияют хоть на что-то: по словам все тех же медсестер кайзер медленно, но верно шел на поправку. И он не захочет слушать ничего плохого о той, кто вернула его к жизни.
Да и сам Пауль был бы благодарен, если бы не полная изоляция.
Это раздражало.
На этаж, где находились их с кайзером палаты, допускался только медицинский персонал. Даже охрана Райнхарда во главе с Кислингом была вынуждена расположиться снаружи. Фрау Смит очень убедительно и подробно обосновала связь между отсутствием волнений, вызванных донесениями о политических и просто административных неурядицах, и скорейшим выздоровлением. Но вот то, что отсутствие этих сведений тоже может вызвать волнение она, похоже, не учла.
Или не только этих.
За окном давно сгустились сумерки, в коридоре раздавалось мерное гудение автоматических пылесосов и тихие шаги санитаров. Скоро дойдет очередь и до его палаты и, вероятно, можно будет выспросить еще несколько фактов в коллекцию.
Дверь приоткрылась, пропуская робота-уборщика. Вслед за ним зашел санитар с баллоном дезинфицирующего спрея и стопкой бинтов: пришло время очередной перевязки.
Сначала Паулю показалось, что он опять бредит, но затем…
— Фернер, вы решили сменить профессию?
Лукавый взгляд зеленых глаз над закрывающей пол-лица марлевой повязкой не оставлял сомнений, перед ним действительно был его заместитель.
— Ну что вы, шеф, это временная подработка, — Антон выглядел донельзя довольным, хотя и встревоженным тоже.
— Как вы?
— Как видите жив. А теперь доложите о последних событиях.
— Ну уж нет! Во-первых, вам нельзя сообщать о проблемах в делах: весь медицинский персонал тщательно проинструктировали, а во-вторых, я и сам еще почти ничего не знаю, я прибыл только вчера.
— Значит проблемы все же есть, ну да ладно, — спорить почему-то не хотелось и Пауль задал другой интересующий его вопрос. — Насколько знаю, сюда пускают только медиков, а у вас нет медицинского образования. Тогда каким же образом вы сюда попали?
— Да ладно, шеф, неужели вы думаете, что подделать пару документов такая проблема? Или вы сомневаетесь в моих способностях к перевязкам — курсы первой помощи в свое время я закончил весьма успешно.
— И каким способом вы обошли людей Кислинга?
— А Кислинг тоже решил переквалифицироваться на время, и его смена завтра!

[Гость]

Автор 2, это очень мило и к тому же наиболее вероятное решение)) Но у вас тут развешано столько ружей, которые еще не выстрелили. Из них сплошь состоит вся первая половина драббла. Может, продолжите?

заказчик

[Гость]

Если придет продолжение, то постараюсь, конечно : )
Спасибо!
а.

[Инна ЛМ]

Фернер-то какой молодец! Просочился к любимому шефу, используя свои разносторонние таланты.

Присоединяюсь к пожеланию заказчика касательно продолжения.

[Гость]

Да, без продолжения первая часть повисла в воздухе, ведь вторая вполне самодостаточна. Даешь проду!

[Гость]

Уважаемый Второй Автор,
Присоединяюсь к просьбе насчет продолжения.
А-1.

[Гость]

провокаторы

Автор1 и все остальные уважаемые Гости: у меня начало складываться продолжение, но , как я уже говорила, я улитка медленная и не знаю, когда доползу до чего-нибудь читаемого.

(и изначально заказаные персонажи дальше только если парой предложений мелькнут )

а2

[Гость]

Мы подождем.

[Гость]

Приползла улитка, принесла окончание "однострочника"
Как и предупреждала, Фернера с Оберштайном пара строк, зато много других скучных слов.

1453

—
Прислонившись к косяку одной из боковых дверей резиденции кайзера и разглядывая хаос, творившийся во дворе, Эмиль гадал, когда он поступил как больший идиот: тогда, два года назад, когда, даже не проглядев оглавление, отставил монографию тетушки на дальнюю полку, или сейчас, ввязавшись не мало как в государственный заговор. Пусть и с лучшими намерениями.
Наверное, все же тогда.
Сирены карет скорой помощи давно растаяли в струях дождя, а он все не мог набраться смелости и пойти с признанием к кайзерин. Но идти все равно придется: нельзя, чтобы кормящая мать испытала еще большее потрясение, обнаружив после пальбы и взрывов исчезновение мужа.

Когда, по пути на Фезанн, Эмиль все же открыл тетушкин труд, больше от отсутствия другой литературы, чем от желания узнать содержимое, он был потрясен. Все симптомы, все признаки совпадали с тем, что Эмиль наблюдал у Райнхарда. А предложенный метод лечения был абсолютно новым и, пускай почти не опробованным, но выглядевшим крайне перспективно.
Эмиль до сих пор с содроганием и недоумением вспоминал сцену в каюте профессора Отто фон Либхте, главы Медицинской службы кайзера. Он кинулся туда сразу, как только понял, что именно читает. Вот только реакция была совсем не такой, как ожидалась.
Едва взглянув на первую страницу с названием, профессор отбросил бумагу, как ядовитого паука, и принялся кричать, что не потерпит вмешательства дилетантов и невежд в свою работу. И что Эмилю лучше выполнять свои обязанности, а не указывать занятым и ответственным людям. И еще о многом другом, крайне обидном и неприятном.
Прочие медики из свиты кайзера, к которым юноша пробовал обратиться позже, вроде бы заинтересовывались, но честно говорили, что через голову начальства никто действовать не станет.
Больше Эмиль не пытался поговорить с кем-нибудь до самого Фезанна.
По прилете же он почти сразу отправился к тетушке Марии, которая в их семье слыла легендой.
Еще бы, она не только наплевала на репутацию, сбежав из-под венца, но и усугубила, выйдя замуж за простолюдина и занимаясь работой, не подходящей женщине из благородной семьи. И как не хотели остальные сестры смягчить гнев родителей, ничего путного, кроме периодических скандалов, у них не получалось. Во время одной из этих перебранок маленький Эмиль и узнал, что у его матери три, а не две старшие сестры. Значительно позже мама рассказала ему живописные подробности тетушкиного проступка, и, наверное, именно они заставили выбрать медицинскую стезю.
Тетушка, с которой он раньше никогда не встречался и даже не видел на фото, показалась Эмилю потрясающей. Настоящей, закаленной в боях и ничего не боящейся валькирией. Хотя он и не ожидал, что Мария Смит будет выглядеть настолько старше матери и вызовет неконтролируемую робость. Но через пять минут общения он напрочь забыл об этом, и с волнением принялся рассказывать о болезни кайзера, о неудачах в лечении, и о свои попытках увлечь врачей методом, ею разработанным.
На последнее фрау Смит только презрительно хмыкнула, а вот симптомами и течением болезни Райнхарда заинтересовалась всерьез.
В тот вечер они много говорили и строили планы, но так ничего конкретного и не решили.

Чем дольше тянулось время, тем больше вопросов возникало. И хотя Эмилю не хотелось верить в некомпетентность или откровенное предательство лечащих кайзера врачей, сомнения все чаще и чаще тревожили его душу.
Еще несколько встреч и обсуждений спустя Эмиль, все хорошенько обдумав, решил обратиться к кому-нибудь за помощью. Выбрать кандидата было одновременно и сложно и неимоверно просто.
Кайзерин и принцесса Грюневальд отпадали сразу, и хотя Эмиль и говорил себе, что не хочет волновать и без того загруженных заботами дам, он и сам понимал, что дело было в его робости перед женским полом.
Военный министр последнее время был чем-то чрезвычайно занят и появлялся в резиденции кайзера наскоками и ненадолго, так же как и адмирал Миттермайер.
Обращаться к прочим адмиралам было бесполезно. Конечно, они всей душой желали кайзеру здоровья и сделали бы все возможное, но реально повлиять на методы его лечения не могли.
Оставался начальник охраны кайзера, Гюнтер Кислинг.
По правде говоря, Эмиль с самого начала понимал, что пойдет именно к нему, а остальных кандидатов перебирал лишь для очистки совести.
Герр Кислинг в глазах Эмиля был образцом солдата и человека: всегда собранный, всегда внимательный и приветливый без подобострастия, всегда спокойный и компетентный. Начальник охраны, казалось, присутствовал на своем посту двадцать пять часов в сутки, семь дней в неделю. И он просто был замечательным.
Надежды Эмиля оправдались в полной мере — герр Кислинг сразу понял суть его проблем и сомнений. И выдвинул план.

Этот план они сейчас и реализовывали, пока весьма успешно, несмотря на, а скорее даже благодаря вмешательству непредвиденных обстоятельств.
Изначально предполагалось, что медицинские кареты будут дежурить у трех входов в резиденцию кайзера, дожидаясь благоприятного времени. И как только кайзер останется под присмотром только охраны и Эмиля, его в срочном порядке перевезут в подготовленную палату (охрану вокруг и внутри больницы герр Кислинг установил заранее) и немедленно начнут лечение.
Долго не удавалось поймать момент, а здоровье кайзера все ухудшалось и ухудшалось. В последние дни доктор Смит сама дежурила в одной из карет, надеясь не иначе как на чудо.
И, похоже, это чудо произошло.
Когда из-за ворот раздались выстрелы, а затем и взрывы, фрау доктор велела включить сирены и направила машины к зданиям. Но как настоящий врач, первым делом она ринулась к месту боя, где помощь могла понадобиться незамедлительно, тогда как у кайзера хоть и небольшой, но запас времени был.
Выскочивший к тому моменту на улицу Эмиль видел, как в две из трех машин погрузили раненых. Третий автомобиль подкатил к заранее обговоренному месту встречи. Тетушки в нем не оказалось, но санитары выкатили мобильную каталку, на которую и погрузили незаметно вынесенного охраной Райнхарда.
Герр Кислинг уехал вместе с каретой скорой помощи, увозящей кайзера, а Эмиль остался объясняться с Хильдегарде и остальными.

Он поежился, стряхивая с волос холодную влагу пропитавшего всю округу дождя, и решительно развернулся в нужную сторону.

—
Три недели спустя Эмиль вновь стоял в дверях, на этот раз на крыльце больницы, и смотрел на заливающий окрестности дождь.
В отличие от погоды настроение было самым радужным. Их план успешно претворялся в жизнь, Райнхард шел на поправку и уже начал вставать, раненые при атаке терраистов тоже выздоравливали, и герр Кислинг смотрел на Эмиля с заметным одобрением.
Правда тетушка, по мнению Эмиля, излишне строжилась, запретив больным почти все посещения до полного выздоровления. Но на робко высказанный упрек она только привычно хмыкнула и сказала, что те, кому действительно надо, способ найдут.
И, как всегда, оказалась права.
Конечно, кайзерин Хильдегарде и принцессе Аннерозе запретить что-либо не представлялось возможным, но дамы после долгой беседы с фрау Смит согласились с её точкой зрения и поддержали её лечебную политику, наведываясь в больницу не чаще пару раз за сутки и решительно отказываясь отвечать на вопросы кайзера о делах государственных.
Двое охранников резиденции, получившие ранения при атаке терраистов и тоже попавшие решением фрау доктор в палаты на запретном этаже, недолго страдали от изоляции. Их сослуживцы стакнулись с водителем автокрана и передавали гостинцы и новости поднимаясь к окнам палаты на его стреле. Правда перед этим и их и водителя и кран на несколько раз досматривали люди Кислинга.
Сам герр Кислинг взял у Эмиля несколько уроков простейшей медицинской премудрости, достаточной для работы санитаром. Эмиль несколько обижался на тетушку, что табу на посещение этажа распространяется и на начальника охраны. Но та была непреклонна и согласилась только тогда, когда тот предложил не просто находиться внутри, инспектируя безопасность, но и приносить пользу по лечебной части. Тетушка лично проэкзаменовала герра Кислинга и нашла его умения вполне удовлетворительными.
Как-то вечером Эмиль углядел еще одного неучтенного санитара.
Проходя мимо палаты господина военного министра, он с удивлением увидел, что на койке Оберштайна кто-то сидит, держа больного за руку и что-то негромко рассказывая. Обеспокоенный Эмиль потянулся к ручке двери, намереваясь раскрыть её пошире, но тут же попятился, признав в сидящем контр-адмирала Фернера. Он быстро ретировался, неизвестно почему ощущая смущение, будто подсмотрел нечто очень личное. Тетушке Эмиль решил об увиденном не говорить.
Через сутки контр-адмирал Фернер нашел его сам и вежливо, но дотошно расспросил обо всем произошедшем в тот вечер в резиденции, и обо всем, что к этому привело. И как ни хотел Эмиль бросать необоснованных подозрений на возможно невиновных людей, но совесть не позволила ему промолчать и скрыть факты.
А еще через несколько дней Эмиль узнал, что глава Медицинской службы кайзера профессор Отто фон Либхте отстранен от службы и отправлен в отставку.
Тетушка, когда ей сообщили об этой новости, печально вздохнула, хотя и сказала, что это, наверное, к лучшему. Ведь врач, ставящий свои обиды и зависть выше жизни пациентов, и не врач вовсе, и лучше ему медициной не заниматься. На недоумение Эмиля она пояснила, что Отто фон Либхте и есть тот самый жених, которого она бросила в день свадьбы. И он, похоже, до сих пор не забыл и не простил, хотя она до последнего надеялась на обратное.

Глядя на нити молний, периодически рассекающие небо, Эмиль намеревался шагнуть под дождь. Зонт он забыл в кабинете тетушки, но возвращаться за ним не хотелось.
Сзади хлопнула дверь, и над ним раскрылся зонт, удерживаемый сильной рукой герра Кислинга:
— Моя смена как раз закончилась, давайте, я вас провожу.

[Гость]

Замечательно

[Гость]

Здорово)) И первая часть от начального драббла стала на место))

[Гость]

Спасибо

И первая часть от начального драббла стала на место)) — когда я пыталась представить себе кто и почему вообще мог запретить Фернеру посещения, я все это себе в голове продумала, а вот что это надо и другим рассказать я как-то даже и не подумала, пока не сказали

а2