S&K-19

[LoGH One String]

Спасти: репутацию имперского флота
Убить: Изерлон
Операция по перетаскиванию Гайерсбурга поручена Двойной Звезде, но те уселись за руль в нетрезвом состоянии. Теперь в коридоре нет больше никаких крепостей, а адмиралы сидят в спасательной шлюпке и думают, как объяснить Райнхарду произошедшее. H+

@темы: Вольфганг Миттермайер, Оскар фон Ройенталь, выполнено, Юлиан Минц, Изерлон

Comments

[Гость]

40 слов
-И как мы это объясним главнокомандующему?
-Миттельмайер, все просто. Потери с нашей стороны - одна крепость и флот, с их стороны - одна крепость и флот. Ничья. Цель - разблокировка коридора - достигнута. А если еще и Вэньли выжил, то главком нас скорее наградит...

[Гость]

Вах! Не заказчик, но радуюсь исполнению.

[Гость]

Браво! Ройенталь молодец, не зря на уроки математики ходил. Всё посчитал правильно

[Гость]

зер гут!

А как они флот-то про...любить сумели, если крепости столкнулись? Выгрузить забыли?))

[Гость]

143 слова

- «Гиперпространстенный переход был выполнен успешно, однако на выходе из червоточины была обнаружена неисправность рулей высоты…»
- Миттермайер, мы в открытом космосе. Какие рули, какой высоты?!
- Ну не ширины же, - огрызнулся тот. - А что ты предлагаешь? Выложить все как есть? Мол, командующий! Мы тут всю дорогу пили - сперва на радостях, что нам поручили эту миссию, потом - для храбрости, а потом случайно по пьяни сблизились с Изерлоном, попали в гравитационную ловушку и едва-едва эвакуироваться успели. Изерлон - хрусть, пополам! Гайерсбург - хрусть, пополам! А мы теперь сидим, лавируем на шлюпке среди обломков, пробираемся к ближайшему кораблю…
- Нет, - оборвал его Ройенталь. - Ситуация слишком серьезная. Нужно использовать универсальную отмазку, которая срабатывает всегда.
- Ты предлагаешь…
- Именно, - кивнул Оскар. - Мы скажем, что имел место хитрый план Яна Вэньли! И у нас просто не было другого выбора…

[Гость]

Что же все самые остроумные реплики Оскару приписывают? Неужели Вольф не додумался бы? )))

[Гость]

А как будет оправдываться за случившееся Ян Веньли? Скажет, что это был хитрый план кайзера Райнхарда?

[Гость]

Я ошибся, Райнхард тогда еще не был кайзером. )))

[Гость]

Суровейший внелимит - 3,5 тыс.слов ))) Плюс-минус Изерлон - гулять так гулять )))

Исполнение 3

- Гм… - хмуро сказал Кемпф, с угрюмым видом наблюдая за творящимся в командной рубке Гайерсбурга безобразием.
Мюллер не издал ни звука, но прикусил нижнюю губу и слегка побледнел: происходящее у пульта управления нравилось ему с каждой секундой всё меньше и меньше.
- И-ик…к-куда т-перь?..
- Сюд-да…
- Д-да-ааа?
- Звездааа! И-ик!
- Ха-ха-ха!..
- Крути д-вай…
- Стойте, подождите! – не выдержал старший инженер, вклиниваясь в глубокомысленную беседу Ройенталя и Миттермайера, склонившихся над пультом. – Не надо крутить! Надо сначала вон тот рубильник, потом этот выключатель, а потом докрутить - и кнопку…
- Что-о-о? – рявкнул Ройенталь, разворачиваясь к советчику. – Разговорррры!
- В чм дело? – поинтересовался Миттермайер, отрываясь от бутылки.
- Он сомневается в ншей прфс-нальной пргодности!
- Нехршо… Сам Лнгрмм не смнева-тся, а он… - Миттермайер погрозил инженеру пальцем.
Инженер счел за лучшее хлопнуться в обморок.
- Безбразие, - резюмировал Ройенталь и повернулся к приятелю. – Ну, за успх!
Миттемайер чокнулся с ним и снова протянул руки к пульту.
- Крррути! – торжественно скомандовал Ройенталь.
- Неее, снчала ррруб-ик-льн-ик…
- А потом – крррути!..
Двойная звезда склонилась над пультом, и веселые пьяные смешки слились со щелканьем тумблеров.
- Крсная или синяя?
- Что?
- Кнпка.
- Сняя, - убежденно сказал Ройенталь.
- Тчно? – засомневался Миттермайер. – А п-моему крсная!
- Сняя!
- Крсная!
- Нет, сняя!
- А я грю…!
Мюллер, точно помнивший алгоритм действий и питавший инстинктивное отвращение к виски вообще и красным кнопкам в частности, нервно дернулся и открыл рот.
Кемпф наступил ему на ногу.
- Не лезь, - шепотом сказал он в ответ на изумленный мюллеровский взгляд. – Пускай сами развлекаются. Им же потом и отвечать.
- Не будут они отвечать, - с горечью выдохнул Мюллер, уже постигший на свой шкуре суровые флотские порядки.
- Ну, не будут так не будут, - легко согласился Карл Густав Кемпф. – Значит, свалят на Шафта.
- Или на нас.
- Ерунда. Мы-то тут при чем? Добро бы, если бы мы тут командовали. А так… Они же тут главные. Да и не случится ничего, я уверен.
- А вдруг?
- Не вдруг. При всей своей гнусной натуре Шафт не дурак – наверняка, всё как надо подготовили... Ну, снесет на десяток парсеков – и ладно.
- В открытом космосе – да, а в если коридоре?
- Мы же не в коридор прыгаем, а рядом. В коридорах только самоубийцы сигают.
- И пьяницы! – не унимался Мюллер.
Кемпф неодобрительно посмотрел на него.
- Поаккуратней с высказываниями. Чем длиннее язык, тем короче послужной список, - отрезал он.
Мюллер надулся и отвернулся, стиснув кулаки.
Пара у пульта между тем явно пришла к какому-то решению.
- На счт три!
- Двай!
- Ррраз… - начал отсчет Ройенталь.
- Два… - поддержал Миттермайер.
- И…три-ик!
Два кулака синхронно опустились на две кнопки – красную и синюю; крепость тряхнуло; белугой взвыла сирена; громко и грязно выругался Карл Густав Кемпф. Он крикнул что-то еще, но Мюллер уже не слушал – теперь он слушал только инстинкт самосохранения, и потому в шлюз спасательной шлюпки влетел, на целых пятнадцать секунд опередив коллег.


Из четырех флагманов уцелел только один.
- Н-дааа… - протянул Миттермайер, глядя сквозь пальцы на вспухшее серое облако: грязно-молочная белизна заволокла три четверти обзорных экранов на мостике мюллеровского «Любека». Это было всё, что осталось от двух столкнувшихся крепостей: куча трупов, гора рассеянных в пустоте обломков и огромная туча радиоактивной пыли.
- Н-дааа… - эхом отозвался Ройенталь, сидящий в мюллеровском кресле и задумчиво созерцающий тот же унылый пейзаж сквозь пузатую бутылку. Основные силы имперского флота тоже распылило на молекулы: часть снесло прыжковой волной, часть разорвал в клочки гравитационный скачок, часть оказалась слишком близко к эпицентру взрыва… В общем и целом потери оценивались в девяносто процентов. Слабо утешало лишь то, что альянсовцев, похоже, постигла такая же судьба.
- Ваше превосходительство, - робко начал Древенц, по привычке обращаясь к Мюллеру, но косясь на более старших по званию Кемпфа, Миттермайера и Ройенталя. – Ваше превосходительство, там запрос пришел. Из штаба. Требуют доложить обстановку.
- Виски кончился, - невпопад сообщил Миттермайер, принимая из рук приятеля бутылку.
- Так и доложить? – растерялся мюллеровский адъютант.
- Почему бы и нет? – язвительно произнес Мюллер, одаривая Миттермайера взглядом, полным скепсиса и сарказма.
Миттермайер покраснел и посмотрел на Ройенталя. Тот на секунду задумался.
- Кемпф, идите доложите, - сориентировался он.
Карл Густав Кемпф досадливо крякнул, но возражать не рискнул. Мюллер тихо засмеялся, вытирая рукавом текущую из разбитого носа кровь.
«А я говорил», - одними губами произнес он, глядя на Кемпфа.
- Что я им доложу-то? – хмуро пробурчал тот, окидывая взглядом локальный Рагнарек на экранах. – Что у нас тут полный … ?
- Ну, зачем же так сразу? – философски изрек Ройенталь. - Доложите, что у нас преимущество.
- Чего?
- Преимущество.
- Какое?
- Ну, как какое… - протянул Ройенталь. – Мы живы, здоровы, к тому же – нас четверо, а Волшебник Ян один. Четверо против одного – это уже преимущество, разве не так? Если он, конечно, вообще жив, этот ваш Чудотворец…
Миттермайер вздохнул и покачал головой.
- Да жив, наверное,- задумчиво обронил Мюллер. – Мне тут сказали, что его там, может быть, и вообще не было.
- Где? – не понял Миттермайер.
- На Изерлоне.
- Откуда вы знаете? – сощурил разноцветные глаза Ройенталь.
Мюллер пожал плечами.
- Я велел заранее отправить разведку. Чтобы к нашему приходу всё разузнать. Вот они, говорят, взяли «языка». И он показал, что Вэньли нет в крепости.
- Я же тебе запретил распылять силы! - вскинулся Кемпф.
- Помолчите, - перебил его Миттермайер.
- Та-а-ак… Доставить его сюда, этого вашего… - распорядился Ройенталь.
- Не выйдет, - Мюллер шмыгнул носом. - Умер уже. Даже перепроверить не удалось.
- А что разведотряд? Цел?
- Наверное… - счастливый обладатель уцелевшего флагмана покосился на нижний правый сектор экрана, где изредка искрами мерцали далекие вспышки выстрелов: очевидно, там шла вялая перестрелка.
- Сколько у вас там было?
- Около трех тысяч.
- О, ну вообще отлично! – Ройенталь потер руки. - Значит так. Кемпф, идите докладывайте: у нас существенное преимущество. Мюллер, возвращайте ваших разведчиков. Собирайте, организуйте и разворачивайте. Мы возвращаемся. Вторгаться в Альянс с тремя тысячами смешно, а торчать и рентгены глотать тоже нечего. А мы Миттермайером пока что… - он поднялся с кресла, покачнулся и, подхватив приятеля под руку, направился к выходу с мостика.
Следом ушел мрачный Кемпф.
Мюллер сел в свое кресло, еще хранившее тепло чужого тела, и принялся за работу.
Через час он устало провел руками по лицу, собираясь с мыслями.
- Всё, - сказал он. – Дальше сами. Проконтролировать, по исполнении доложить мне лично. Я буду у себя.
- Эээ… - замялся адъютант.
- Что еще?
- У вас...эээ… у вас в каюте…
- Что?
- Господа Ройенталь и Миттермайер.
- Та-ак, - протянул Мюллер. – И что они там делают?
- Эээ… - протянул Древенц и, не придумав ничего лучше, щелкнул пальцами по горлу в жесте, аллегорически изображающем возлияния.
- И что же они пьют? У меня же там ничего крепче кефира.
- Ну… В медотсеке спирт… был…
- Понятно, - помолчав, вздохнул Мюллер. – Ладно, пусть там остаются. Я в медотсек. Что-то мне нехорошо… - он поморщился и коснулся рукой правого бока: каждый вздох отдавался где-то внутри вспышкой боли.
- Эээ… в медотсеке Кемпф…
- Тоже пьет?
- Эээ…
- Замечательно. И куда мне деваться прикажете на собственном флагмане?
Древенц покраснел и беспомощно оглянулся.
- Ладно, - скривился Мюллер. – Врача сюда. И кровать тоже сюда – не буду же я до Одина сидя лететь. И поесть что-нибудь. И сменную форму. И напомните мне, пожалуйста, когда вернемся, что нам нужен другой флагман – побольше и покомфортабельней.

Через четыре с половиной часа остатки имперского флота уже направлялись в сторону родной планеты, и дремали в адмиральской каюте набравшиеся Ройенталь с Миттермайером, и перебинтованный Мюллер стонал во сне на весь мостик, пытаясь поудобнее устроить ушибленный бок.
Впрочем, сигнал тревоги, раздавшийся в три пополуночи по корабельному времени, разбудил всех.
И пока смурная Двойная Звезда еще приходила в себя и изучала интерьер незнакомого помещения, Мюллер, в наспех накинутом поверх бинтов и пижамы кителе уже топтался у внутреннего люка на третьей палубе.
- Ну?! – рявкнул он и тут же согнулся и схватился за ребра.
Древенц поддержал его под локоть.
Техник развел руками и затрясся, как в сильный мороз.
- Тьфу! – Мюллер бросил взгляд сквозь толстенное бронированное стекло: развороченный шлюз, перекошенный внешний люк, жалко повисший на почти вырванном креплении, пробитый трубопровод. Бота не было и следа.
- Есть контакт! – доложил Древенц, прижимая ладонью наушник. – Граничный сектор. Еще полминуты будет в зоне досягаемости. Можем перехватить, не меняя курса. И еще две минуты в зоне поражения.
Он посмотрел на Мюллера. Мюллер повернулся к адъютанту Кемпфа.
- Он… Он просил вам передать… - промямлил тот.
- Я слушаю.
- Он просил передать: скажи Мюллеру, что я извиняюсь. Все-таки у меня двое детей.
- У вас?
- Н-нет. У него. У меня т-трое.
Мюллер закатил глаза.
- Тьфу, - повторил он. – Кролики… Ну и что теперь делать?
Древенц ответил на вопросительный взгляд начальства пожатием плеч.
- Ладно, - наконец, решил Мюллер, поочередно оглядев собственного адъютанта, чужого адъютанта и техника. – Древенц, распорядитесь. Чтобы через пять минут ничего не было – с третьего по восьмой отсек. Короткое замыкание, взрыв, что угодно. О боте ни слова – если что: самопроизвольный сброс. Кто проболтается – расстрел на месте, без суда, следствия и прочего цирка. Я приказал. Всем всё ясно?
Все закивали.

[Гость]

- Странно… Странно… - протянул Миттермайер, осмысливая ночные новости. – Что-то не похоже как-то…
- Не похоже, - согласился Ройенталь и достал из кармана оплавленную деталь, бросил на стол и потянулся к стакану.
- Это что?
- А ты присмотрись, - посоветовал он приятелю.
Тот присмотрелся.
- Не может быть…
- Может. Топорная работа, конечно. Не иначе, торопились. Вот и забыли подчистить за собой как следует.
- Слушай, я не верю, что Мюллер…
- А что «Мюллер»? Что вообще про него известно? Откуда нам знать, на что он способен, а на что – нет?
- Нет… Нет-нет-нет, - замотал головой Миттермайер. – Это же Мюллер. Ну болтун, ну молод еще, ну дурачок слегка, но…
- Да-да, - скептически отозвался Ройенталь. – Болтун и дурачок, который уже убрал одного из ключевых свидетелей. Сейчас еще мы с тобой так случайно выгорим вместе с парой отсеков – в результате неисправности иглы прерывателя распределителя – и всё, парень вообще сможет вешать лапшу на уши всем, начиная с Лоэнграмма. И либо свалит вину на покойников, либо присвоит все лавры себе – в зависимости от того, как Лоэнграмм расценит ситуацию в целом.
Ты в курсе, что на Один он уже доложил, будто Кемпф погиб при Изерлоне?
Миттермайер помолчал, печально глядя в стакан, словно стараясь высмотреть на дне пресловутую истину.
- И что теперь делать?
- Ну… - вздохнул Ройенталь. – Спать будем по очереди. Это точно. А в остальном…

Три с половиной недели полета до Одина прошли спокойно.
Ройенталь и Миттермайер почти всё время проводили в каюте Мюллера, изредка интересуясь тем, как идут дела.
Сам Мюллер, уже привыкший к походным условиям существования в рамках одного отдельно взятого мостика, лишний раз к вышестоящему начальству тоже не лез.
В конце июня остатки имперского флота с «Любеком» во главе приземлились на территории столичного военного космопорта.
Огромный люк медленно опустился, развернулся длинный широкий трап.
Ройенталь и Миттермайер оглянулись: Мюллер подошел почти неслышно, встал сзади. Ройенталь сделал шаг в сторону и широким жестом указал на включившийся эскалатор.
- После вас, - улыбнулся он.
Миттермайер насторожился.
Мюллер на секунду замер, внутренне удивляясь такому отступлению от формальных порядков, но… но яркие солнечные лучи пробились сквозь тучи, теплый ветер дохнул в лицо потоком свежего – такого свежего после корабельного – воздуха, и он улыбнулся в ответ и занес ногу над первой ступенькой, желая как можно скорее оказаться на родной земле. И его желание исполнилось. Он действительно оказался на земле быстрее всех. Потому что скатился вниз кубарем – и распластался у трапа на серой бетонной плите.

- Ты с ума сошел? – шепотом орал Миттермайер, склонившись над неподвижным телом. – О чем ты думал? А если он шею себе свернул?
- Вообще-то, в этот момент, как и все предшествующие три недели, я думал о том, как бы он не свернул шею мне, - прошипел Ройенталь. – Или тебе. Или нам обоим сразу.
- Да лучше бы так, чем…
Ройенталь приподнял левую бровь, и Миттермайер осекся.
Подбежавший врач приложил руку к мюллеровской шее, посветил фонариком в глаза и махнул рукой.
- Носилки! Быстрее!
- Ну вот, видишь, зря ты переживал – ничего страшного, - скороговоркой пробормотал Ройенталь. - Сейчас поваляется недельку в больничке и заодно поумнеет. А мы пока представим всё, как нам надо.
- То есть свалим всё на него?
- Есть другие предложения? Сто раз же уже обсуждали…
Лежащее на бетоне тело пошевелилось.
Миттермайер вздохнул с облегчением.
- Ну и везучий же ты засранец, - сказал он Ройенталю.
- Ага, - простонал очнувшийся Мюллер. – Я с детства такой.

- … Я представил вам свой рапорт, так же, как и присутствующий здесь адмирал Миттермайер. Что же касается некоторых деталей произошедшего, то я полагаю, более подробно об этом может рассказать Мюллер, - Ройенталь чуть заметно склонил голову и прикрыл глаза. К его вящему разочарованию Мюллер оказался не только удивительно живуч, но и чрезвычайно упрям, и приперся на совещание прямо с космодрома, глотнув обезболивающего на ходу и позволив врачу лишь наложить повязку на разбитый лоб.
- Я слушаю вас, Мюллер, - обронил Лоэнграмм.
Миттермайер стиснул зубы и, кажется, забыл, как дышать.
Мюллер шагнул на середину ковровой дорожки и опустился на колено, уперев кулак в пол.
- Ваше высокопревосходительство, они нажрались в сосиску, и устроили там Хель знает что, и в результате Кемпф сбежал, и девяносто процентов флота плюс две крепости полетело йотунам в за… - хотел сказать Мюллер, но вовремя сдержался и помотал больной головой, отгоняя соблазн. Кровавое пятно на бинтах в районе левого виска стало шире.
- Ваше превосходительство, на меня возложили великую ответственность, но я был не в состоянии исполнить свой долг. Я оказался неспособен спасти адмирала Кемпфа. Я потерял много солдат и кораблей. За это я заслуживаю смерти. Но я вернулся домой с позором, чтобы сообщить вашему превосходительству обстоятельства и ожидать вашего суда. Вся ответственность за это лежит на мне. Умоляю вас быть снисходительным к моим подчиненным…
- Это не ваша ответственность, - помолчав, произнес Лоэнграмм. - Вы должны загладить вину, победив в следующий раз. Вы хорошо сделали, что вернулись.
- Ваше превосходительство...
- Я уже потерял адмирала Кемпфа. Я не могу потерять и вас. Отдыхайте, пока не оправитесь от ран. Как только вы будете здоровы, я прикажу вам вернуться к активной работе.
Судя по выражению лица, Райнхард фон Лоэнграмм собирался сказать еще что-то, но в этот момент Мюллер едва слышно застонал и упал ничком.
- Мюллер! – вырвалось у Миттермайера.
Ройенталь скрипнул зубами.
- Кисслинг! – Лоэнграмм чуть не подскочил в кресле. – Отправьте его в госпиталь…
Провожаемого сочувственными взглядами коллег бесчувственного Мюллера вынесли из зала.
- Далее, - после паузы продолжил главком. - Кемпф производится в гранд-адмиралы… И кстати, Шафт…

[Гость]

- Фффух, слава богам, - выйдя из здания и сев в машину, Миттермайер, наконец, дал волю чувствам.
- Понять не могу, чему ты радуешься, - буркнул Оскар фон Ройенталь.
- Для начала хотя бы тому, что Мюллер жив…
- Он еще доставит нам хлопот, вот увидишь.
- Потом тому, что он вообще, кажется, почти ничего не помнит. Или помнит, но поумнел так стремительно, что…
- С чего ты взял?
- С того, что иначе он вполне мог заложить нас перед строем.
- А он не заложил?
- Нет, ну что ты, - отмахнулся Миттермайер. – Если бы заложил, сказал бы, что мы напились, как последние розенриттеры, и что положили на операцию с прибором, свалив всё на него и на Кемпфа, и что толку от нас в принципе как от козла молока, и… Ну что ты такой кислый?
- Да ничего, - скривился Оскар фон Ройенталь. - Просто, ты знаешь, Вольф, по-моему, он как раз это всё и сказал. Только немного другими словами.
Миттермайер помолчал, осмысливая услышанное и восстанавливая в памяти мюллеровскую покаянную речь.
- Кхм… М-да… Ну, хорошо хоть про твои выкрутасы на трапе не вспомнил и не обвинил тебя в покушении на убийство. Доказать бы, конечно, не доказали, но ты же знаешь – Кесслеру палец покажи, он всю руку оттяпает по шейные позвонки. Для профилактики. Вон как Шафта прижали – и ведь практически на пустом месте…

- Разумеется, на пустом месте, - устало кивнул Лоэнграмм. Хильда удивленно раскрыла глаза. – А что мне оставалось? Казнить этих людей, связанных со мной клятвой верности? За что? За виски? Если я прикажу расстрелять всех, кто питает слабость к этому напитку, генштаб будет состоять из меня, вас и Оберштайна... Или наказать Мюллера, который был вынужден тащить операцию на себе, потому что эти двое, наверняка, опять упились по самое не могу и махнули на всё рукой? Или, может быть, отыграться на Кемпфе, хотя бедняга пожертвовал жизнью ради нашего общего дела? Раз и навсегда запомните, фройляйн: это победа может быть общей и являться по сути чудесной случайностью, а катастрофа всегда должна иметь одного конкретного виновника и вескую достоверную причину. Именно в этом залог успеха… В этом – и ни в чем ином.

- Нет, ну ты представляешь, какие сволочи, а? – возмущался Мюллер, с аппетитом наворачивая больничную овсянку. – Сначала нажрались в хлам, прое… потеряли кучу всего: люди, корабли… Крепость опять же… Две. Крепости. А потом убрали с дороги Кемпфа – полборта мне на флагмане разнесли, а потом и меня чуть не отправили на тот свет – этот Ройенталь подставил мне подножку! Я себе чуть шею не свернул! И ребра – только-только одно зажило и вот, пожалуйста: еще шесть сломаны! Два месяца на больничной койке! Лето! Отпуск! Я к тетке собирался на море!
- Кошмар какой, - посочувствовал Гюнтер Кисслинг, заботливо поправляя приятелю одеяло. С Мюллером он подружился еще в академии и с тех пор продолжал общаться, не особенно, впрочем, афишируя этот факт. – Я могу что-нибудь для тебя сделать?
Мюллер доел йогурт и точным броском отправил пустую упаковку в мусорную корзину. Рассеянно почесал голову под бинтами, отрешенно уставился в потолок.
- Вообще-то да… - задумчиво протянул он. – У меня эта овсянка уже поперек горла. И кисель этот скоро из ушей потечет. Хочу шницель. Или отбивную на косточке. С жареной картошкой. С луком. И большую кружку крепкого кофе – с шоколадом, корицей, ванилью. И еще мороженное. С клубничным сиропом.
- Ладно, - хмыкнул Кисслинг. – Понятия не имею, как я это всё сюда пронесу, и что тебе будет, когда тебя на этом поймают. Но сделаю.
- О, - повеселел Мюллер. – А можешь еще кое-что сделать?
- Даму я тебе сюда не потащу, извини.
- Не даму. И не сюда.
Мюллер оглянулся, поманил приятеля пальцем, и Кисслинг наклонился вперед, заинтересованно прислушиваясь.
- Имей в виду, - прищурился раненый, - это опасно. Очень опасно. Если откажешься – я пойму.
- Степень опасности по десятибалльной шкале?
- Одиннадцать.
- Последствия?
- Ну какие у нас обычно последствия? – улыбнулся Мюллер. – Как всегда: от выговора до кенотафа.
Кисслинг помолчал.
- Что нужно сделать?
- Помочь мне отблагодарить Рейхсфлот. За всё хорошее, - ухмыльнулся собеседник. – Ройенталь испортил триумф мне, а я испорчу ему. И не только ему.
- А точнее?
- Сначала загляни ко мне домой. Ключ я тебе дам. В книжном шкафу найдешь «Практическое руководство по управлению малотоннажными судами а атмосфере газовых гигантов». Вскроешь обложку – там конверт. В конверте деньги и документы. Возьмешь с собой. Потом поедешь в космопорт. Восьмой сектор. Линкор «Лодур» - не знаю, где точно он стоит, но найдешь, я думаю. Там не так много… Мы всего семь сотен бортов с собой привели. Всё, что уцелело… Так вот. Спросишь там одного человека – его зовут…

- Коммодор Шнееталь? – Кисслинг пристально вгляделся в бледного остроносого военного.
- Так точно, - тот взял под козырек. – Чем могу быть полезен?
- Вы мне – ничем, - улыбнулся Кисслинг. – А вот я вам – пожалуй… Вам привет от господина фон Хазе. И еще кое-что…
- Не здесь, - обронил тот, повернулся и быстрым шагом направился вглубь коридора.
Кисслинг после секундного колебания последовал за ним.

- Вам привет от адмирала Мюллера, - сказал он пятью минутами позже, зайдя в сопровождении Шнееталя в маленькое помещение где-то в недрах кормовых трюмов линкора. В комнатенке было жарко, душно, а из мебели имелись только лампа, вмонтированная в потолок, и железная кровать с видавшим виды матрасом, застеленным серым казенным бельем. На кровати, прислонившись к стене, сидел человек с мешком на голове. Руки его были скованы за спиной. При звуках голоса он встрепенулся.
- Простите? – произнес он на альянсиш.
- Вам привет от адмирала Мюллера, - повторил Кисслинг на языке пленного и бросил на кровать пухлый конверт. – Здесь деньги, документы – не хватает только фотографии, но это легко устроить, я полагаю? – он оглянулся на Шнееталя. Тот молча кивнул. – Сегодня в полночь вас вывезут отсюда. В два ночи вы сядете на транссолнечный до Феззана. Каюта люкс, одноместная. Не высовывайтесь, не привлекайте внимание. По прибытии на Феззан…
Кисслинг хотел продолжить, но в этот момент Шнееталь расстегнул наручники, и пленный, даже не растерев запястья, ухватился за мешок и стащил его с головы.
- Уф, ну и жарища, - сообщил он. – Извините, я вас перебил. Продолжайте, пожалуйста.
Но Гюнтер Кисслинг не мог выдавить из себя ни слова – он молчал и смотрел, смотрел и не мог поверить своим глазам, и комната с тусклой лампочкой и железной кроватью делала один оборот за другим, и еще в ней внезапно кончился весь воздух…


- Господин фон Цауберманн? – улыбчивая девушка в форме имперских пассажирских линий заглянула в каюту. Именная табличная на жилетке гласила «Марта». – Вам что-нибудь нужно?
Николаус фон Цауберманн улыбнулся в ответ, помычал и мотнул давно не стриженой головой.
- Всё хорошо? – нахмурилась сотрудница.
Уловив знакомое слово, пассажир активно закивал, показал на замотанное шарфом горло и закашлялся.
- О, понимаю. Старт через десять минут. А через полчаса я к вам загляну и принесу горячий чай. Надеюсь, вам поможет.
- Бренди? – прохрипел фон Цауберманн.
- Разумеется, как пожелаете.
Больной подхватился с места, выудил из кармана крупную купюру, сунул её в ладошку девушки, а потом зачем-то еще поцеловал ей руку.
- Марта… спасибо… - выдохнул он. И, наверное, если бы фройляйн Марта не была так смущена и взволнована, она бы услышала в его речи какой-то странный акцент.
Так или иначе, через полчаса чашка чаю, стаканчик с бренди и корзинка с орешками, добавленная милейшей Мартой в благодарность за внимание и дензнаки, появилась на столе в каюте люкс. Николаус фон Цауберманн закрыл за девушкой дверь, еще раз проверил замок, вылил спиртное в чай, глотнул и, наконец, стянул с шеи опостылевший шарф. Потом не торопясь допил до дна, как следует взбил подушку, скинул ботинки и плотно завернулся в одеяло, слегка пахнущее стиральным порошком и почему-то цветами.
- Яре-яре… - пробормотал он на альянсиш, – кому рассказать – не поверят…
А потом закрыл глаза и мгновенно уснул.

[Гость]

Автор 3 — какая прелесть какой Мюллер
первые два тоже замечательные : )
хотя Изерлон жалко

[Гость]

Ай да Заечка, пленный у него, видите ли!
Вот жук!
Браво!

[Гость]

АУ, Феззан еще не столица Рейха, 103 слова

— В том, что спартанцы Яна Вэньли перехватили наши с тобой... эээ... задушевные разговоры, нет ничего удивительного, — развёл руками Миттермайер, глядя, как флот мятежников в гипер-прыжке исчезает с обзорного экрана. — В том, что Ян Вэньли сумеет так быстро и грамотно провести эвакуацию гражданского населения Изерлона, я лично никогда не сомневался: не зря его называют героем Эль-Фасиля. То, что Ян заберёт с собой Торсхаммер и жидкую броню, тоже вполне предсказуемо. Но как мы объясним Его Величеству, что Ян, вместо того чтобы сдаться, направил свой флот на Феззан?
— Оч-чень п-п-пр-росто, — пробормотал ещё не совсем протрезвевший Оскар. — Где он ещё сможет быстро продать такое количество жидкой брони?

[Гость]

Упс, забыл запятую после Рейха.

[Гость]

А что тогда от Изерлона осталось? Хаммер забрали, броню тоже. Железная шарообразная болванка?
Тогда Двойной звезде тоже нужно двигаться на Феззан. Броня броней, но лом черных металлов тоже можно неплохо загнать. ))

[Гость]

А что тогда от Изерлона осталось?

Обломки остались.

Тогда Двойной звезде тоже нужно двигаться на Феззан. Броня броней, но лом черных металлов тоже можно неплохо загнать. ))

Протрезвеют совсем, соберут осколки — и, может, и полетят туда же. И состоится у них с Яном эпическая битва за место под солнцем.

А.

[Гость]

А жидкую броню Ян слил в пустые бутылки из-под коньяка, которые выкинула за борт Двойная звезда?

[Гость]

эпическая битва за

место в очереди к пункту приема металлолома.

[Гость]

А куда же делись изерлонские бары и рестораны с бильярдом и девахами, которые там были при Империи? Вот так пусти Альянс в приличную крепость - все растащат!

[Гость]

эпическая битва за место в очереди к пункту приема металлолома

Ч/м и цветмет обычно в разных пунктах принимают? Если нет, то я представляю себе эту битву... Похмельные Оскар и Вольф против такого же "сбрендившего" Яна

[Гость]

Ч/м и цветмет обычно в разных пунктах принимают

У нас недалеко от дома берут и чм, и цм, и стекло с бумагой. Одна очередь. Отдельная только для аккумуляторов.

[Гость]

А жидкую броню Ян слил в пустые бутылки из-под коньяка, которые выкинула за борт Двойная звезда?

Думаете, они в состоянии столько выпить?

Вот так пусти Альянс в приличную крепость - все растащат!

Почему сразу растащат? Бильярд — себе, девах — обратно в империю.

Похмельные Оскар и Вольф против такого же "сбрендившего" Яна

Зато есть шанс, что они заключат-таки мир, отмечая удачную сделку.

[Гость]

Думаете, они в состоянии столько выпить?

Да сколько той брони
А вы сомневаетесь? Это же скандально известная Двойная звезда

[Гость]

Думаете, они в состоянии столько выпить?

Хха! Это даже оскорбительно для Двойной Звезды!

[Гость]

Цинизм дв.зв., проявившийся в заявках, сначала удивил, но потом вспомнился сериал и все встало на свои места.
Исполнения, в общем, порадовали, последнее так еще и умилило: действительно, где ж столько брони можно загнать? А армия - в качестве носильщиков, ну не оставлять же родное подразделение прозябать без командира, пока он сбыт организует? А что, возможно, захватили... ну армия же. Может, они так торгуются?

[Гость]

Алло! Алло!
Кто там у аппарата?
Вас вызывает Обершайн.
Скажите мне, когда во славу Рейха,
Вы отобьете Изерлон?

- Ист аллес гут, герр Оберштайн,
Война идет, идет война,
У нас тут виски целая цистерна,
И в коридоре нифига!
А в прочем есть, такая малость,
У нас отвертка поломалась,
А в остальном герр Оберштайн,
Все хорошо, все хорошо!

- Але-але, мне право неудобно,
Но на отвертку мне плевать.
Я вас прошу докладывать подробно,
Как вы могли ее сломать?!
- Так, ерунда, пустое дело,
Упала в щит и там сгорела...
А в остальном, герр Оберштайн,
Все хорошо, все хорошо!

- Але-але, все это, право, странно,
Чем больше дров, тем дальше в лес...
Я вас прошу докладывать пространно,
Зачем электрик в щит полез?!
- Переключить хотел контакты,
Когда пошел вразнос реактор...
А в остальном, герр Оберштайн,
Все хорошо, все хорошо!

- Але-але, мне что-то стало дурно...
Куда девался валидол?..
Я вас прошу пока еще культурно:
Кто там у вас куда пошел?
- Пошли в Валгалу обе базы,
Довольно медленно, но сразу...
А в остальном, герр Оберштайн,
Все хорошо, все хорошо!

- Але-але, уже мутится разум,
Тудыть твою и растудыть!..
Я вас прошу, докладывайте сразу,
Что там имело место быть?

Приняв на грудь спиртной запас,
Добрался Роенталь до нас,
Прочнее был бы старый таз -
Длиннее был бы наш рассказ.
Едва дала ракета газ -
Экран компьютера погас,
Мы навели её "на шмон",
И подстрелили Изерлон.
Нас Миттермаер обматерил,
От огорченья закурил,
Окурок в шахту зашвырнул,
Боезапас и долбанул.
Заполнил вакуум все дома,
В Валгалу рухнули трюма,
Но на плаву остался пост -
Реактора пошли вразнос.
Электрик в щит полез, герой,
Отвертку вышибло искрой.
Мы на спасательный на бот,
Сейчас реактор долбанет.
А мы сидим - и ни шага,
Нет Изерлона нифига!

А в остальном, герр Оберштайн,
Все хорошо, все хорошо!

[Гость]

Последний автор, это не исполнение, а черт знает что.

[Гость]

хотя и ООС "маркизы" знатный : ) интересно, кого туда по рифме и по смыслу можно более подходящего втиснуть?

[Гость]

интересно, кого туда по рифме и по смыслу можно более подходящего втиснуть?

Биттенфельда?