S&K-11

[LoGH One String]

Спасти: Адальберта фон Фаренхайта
Убить: Зигфрида Кирхайса
Кирхайс не убит на Гайерсбурге, он гросс-адмирал и его флот блокирует Изерлонский коридор. Но Биттельфельду это мозгов не добавило. AU, A+

@темы: выполнено, Юлиан Минц, Фриц Йозеф Биттенфельд, Зигфрид Кирхайс, Адальберт фон Фаренхайт

Comments

[Гость]

Ну, агнст, так агнст

298 слов

- Поздравляю! Результат вашего "гениального плана" превзошел все ожидания, - язвительно фыркнул Фаренхайт, как только дверь каюты закрылась, и они с Биттенфельдом остались наедине. - Это не просто закономерный провал глупой авантюры - это последняя страница вашей карьеры. А, учитывая, что гросс-адмирал Кирхайс погиб, то вас непременно ждет трибунал, и я бы на вашем месте, не надеялся даже на тюрьму.
Биттенфельд закрыл глаза и вздохнул.
- Я понимаю. Значит так тому и быть.
- На что вы вообще рассчитывали?!
- На себя. На себя и свой флот.
Биттенфельд вскинул отчаянный взгляд на Фаренхайта.
- Откуда я мог знать, что вы с Кирхайсом тоже ввяжетесь в сражение? Я предполагал, что вы останетесь в резерве! Зачем нужно было вмешиваться?!
- Затем! - отрезал Фаренхайт, - Откуда я знаю зачем?! О, нет! И я же еще и сам предложил это идиотское требование капитуляции!
Фаренхайт застонал и закрыл лицо руками.
- Мне конец!
- Я скажу, что это была моя идея, - тихо проговорил Биттенфельд, - Я один виноват и не хочу, чтобы ты расплачивался за меня.
Фаренхайт отнял руки от лица и уставился на вновь поникшего Биттенфельда. Затем достал из стола бутылку и пару бокалов.
- А, впрочем, - задумчиво протянул он, разливая по бокалам бренди, - Первым выступил с Изерлона адмирал Меркатц.
- Ты предлагаешь... - Фриц Йозеф поднял на него изумленный взгляд.
- Я предлагаю не афишировать эту занимательную переписку с Изерлоном. Кто о ней знает? Мой штаб? Они ничего не скажут. Твои подчиненные, я уверен, тоже не желают тебе неприятностей.
Фаренхайт сунул бокал со щедрой порцией бренди в руки Биттенфельду.
- А с Яном Вэньли кайзер вряд ли будет теперь вступать в переговоры.
- Надеюсь, его гнев обернется против Изерлона, - повел плечом Биттенфельд.
- А этот небольшой секрет останется при нас, - улыбнулся Фаренхайт, когда их бокалы соприкоснулись.

[Гость]

А где ангст-то?
Драббл хороший, но обещали ж ангст? По-моему, мужики счастливы. Начальство подсидели, отмазку сочинили, у них всё супер.

[Гость]

Ну,

агнст

"«Angst» — это сильные переживания, физические, но чаще духовные страдания персонажа, в фанфике присутствуют депрессивные мотивы и какие-то драматические события." все-таки не дарк

[Гость]

А тут где-то есть сильные переживания и духовные страдания? Поорали слегка и пьют довольные. Депрессия такая депрессия.

[Гость]

А нужно чтоб рыдали все и рвали волося? Не переживай, еще напишет тебе кто-нибудь и рыдающих.

[Гость]

Чувак, я завидую твоей прекрасной и счастливой жизни, в которой ты не знаешь, что такое ангст. Серьезно.

[Гость]

Хотел бы написать, что сочувствую, но ржу Сделаю себе ачивку такую.

[Гость]

Агнста тоже не найднено, но зато Тигра как живой вышел : )

[Гость]

Попытка ангста номер пять два. ))

533 слова


Фриц Йозеф Биттенфельд от природы был не робкого десятка. По счастливой случайности или в силу характера его миновало множество фобий, обыкновенно отравляющих жизнь обыкновенным людям. Единственным, что он по-настоящему боялся и ненавидел, была тишина. Глухая. Безнадежная. Мёртвая. Именно такая, какая и царила сейчас в отдельной палате корабельного медотсека.
Капли в капельнице падали бесшумно – прозрачные и наверняка холодные. Как вода. Как время. Как жизнь. По тонкой трубочке они медленно вливались в неподвижное тело, чтобы тут же вытечь из него – кровь проступала сквозь бинты, несмотря на все заморозки.
Биттенфельд сжал кулаки так, что побелели костяшки. Тишина становилась невыносимой.
- Прости… - сказал он. – Я виноват…
Слова утонули в тишине, как в болоте – канули в темную глубину беззвучно, бесследно.
Фаренхайт едва слышно вздохнул и открыл глаза.
- Не казни себя… Оставь это удовольствие Лоэнграмму…
Биттенфельд вскочил и нервно заходил по палате из угла в угол.
- Я не боюсь!
- Я знаю…
- Просто… Просто если бы я не послал этот ультиматум, если бы не ввязался в бой, если бы…
- Если бы ты хотя бы сделал другой выбор…
Биттенфельд резко развернулся.
Фаренхайт всё так же смотрел в потолок.
- Ты мог прикрыть его, а не меня. Он был более ценен, более талантлив, более… В любом случае, это бы означало жизнь для двоих, а так… Лоэнграмм, конечно, сотрет Изерлон в порошок, но сначала…
- Сначала отыграется на нас, да?
- Дурные вести – плохие гости. Он нам этого не простит.
Биттенфельд прикусил губу и со всей силы ударил кулаком в стену.
- И что? Неужели ничего нельзя сделать?!
- Некоторые задачи не имеют верных решений. Некоторые не имеют решений вообще… Смирись. Ты же сам всё понимаешь.
- Да. Понимаю… - Биттенфельд подошел ближе и осторожно коснулся руки Фаренхайта – пальцы у того были ледяные, как у покойника. – И всё же… На моём месте – как бы ты поступил?
Фаренхайт повернул голову и впервые за всё время посмотрел Биттефельду в глаза.
- Я? – по бескровным губам скользнула слабая тень улыбки. – Я, дорогой Фриц, к несчастью, тоже склонен иногда принимать решения сердцем, а не головой…

В следующий раз он пришел в себя почти сутки спустя.
К тому моменту уже всё было кончено.
- Так крепость уничтожена?
- Да, ваше превосходительство. Ввиду невозможности удержать захваченные рубежи было принято решение о…
- А флот? – перебил Фаренхайт.
- У нас осталось чуть больше трех сотен. Флот адмирала Биттенфельда разбит почти полностью.
- Почти? А сам…
Зандерс отвел взгляд и покачал головой.
Фаренхайт закрыл глаза.
- Благодарю. Вы можете быть свободны.
- Я… Разрешите, я здесь с вами посижу? Немного?
Фаренхайт помолчал.
- Не стоит. Я не собираюсь кончать жизнь самоубийством, если вы об этом. Это было бы черной неблагодарностью по отношению к человеку, которому я ею обязан.
- Я… - растерялся Зандерс. – Я… нет… то есть, да, но… Ваше превосходительство, простите… Я не хотел…
- Тогда оставайтесь, - неожиданно сказал Фаренхайт. – Оставайтесь. И расскажите мне что-нибудь. Или почитайте. Всё равно что. Хоть устав.
- Есть! Да!.. То есть, я сейчас! Сейчас принесу…
Прошелестела закрывающаяся дверь.
Капли в капельнице падали бесшумно – прозрачные и наверняка холодные. Как вода. Как время. Как жизнь.
Фаренхайт провел здоровой рукой по покрывалу – пальцы стиснули равнодушную белую ткань.
- Ненавижу тишину, - прошептал он. – Боги, кто бы знал, как я её ненавижу…

[Гость]

Оба варианта нравятся.