S&K-29

[LoGH One String]

Спасти: Кирхайса.
Убить: Райнхарда.
Условие: Ансбах попал.

@темы: Райнхард фон Лоэнграмм, выполнено, Юлиан Минц, Зигфрид Кирхайс, Ансбах

Comments

[Гость]

Смотрите заявку! Это варнинг

~600 слов

Тень должна следовать за светом.
Но если свет померкнет?..

– Я отомщу за вас, мой господин! – рычит Ансбах, плазмоган в его руках плюётся огнём. Кирхайс рывком уводит дуло вправо и вверх. Пахнет палёным, над головой грохот и дробь каменных осколков – заряд ударил в мраморную колонну. Кирхайс стискивает запястья Ансбаха, не даёт сделать второй выстрел. Ройенталь и Миттельмайер бросаются с двух сторон на безумца, заламывают ему руки, выворачивают суставы, заставляя хрипеть от боли и бессильной ярости. Враг разоружён и скручен. Кирхайс оборачивается к господину Райнхарду.

Райнхард лежит на полу. На нём ни царапины. Стоящий возле него на коленях Оберштайн как будто попал под дождь из мелких острых лезвий: глубокие царапины на лице и руках, китель посечён в клочья, лохмотья рубашки под ним красны от крови. Каменная крошка от колонны, в которую попал заряд, понимает Кирхайс. Хорошо, что Оберштайн заслонил собой господина Райнхарда.

Оберштайн держит в ладонях голову Райнхарда, бережно, словно массируя виски. Справа из-под его пальцев ярко-алый ручеёк сбегает, крася золотые волосы в рыжий, и неподвижное, застывшее алебастрово-белое лицо Райнхарда можно объяснить потерей сознания - если бы не отчаяние в позе Оберштайна, если бы не его бездействие.

Ноги слабеют и подгибаются. Кирхайс идёт к Райнхарду, словно падая вперёд при каждом шаге. Он остро ненавидит сейчас поникшие плечи и склонённое к Райнхарду лицо, закрытое полуседыми прядями. С трудом сдерживается, чтобы не оттолкнуть Оберштайна, когда сам опускается на колени. Отводит ладонь Оберштайна, жёстко, больно стиснув пальцами запястье, и тот поднимает на него взгляд, как всегда ничего не выражающий, и произносит глухо, почти шёпотом:
– Я не успел.
Ранка на виске Райнхарда, совсем небольшая треугольная ранка. Прижать голубоватую тонкую вену, вот здесь, над раной, где расплывается на белой коже синяк... Кирхайс понимает, что именно это уже пытался сделать Оберштайн, что синяк от его пальцев. Нелепая сейчас ревность. Райнхард умер у него на коленях.

Умер! Холодная ярость поднимается к горлу. Этого не должно быть! Этого не могло случиться! Не с ним, не с господином Райнхардом! Кирхайс всё-таки срывается, отталкивает Оберштайна плечом:
– Уходите! Это вы... – не произнёс "виноваты", но Оберштайн вздрогнул и сжался.
– Он сказал: Кирхайс, завоюй галактику. Его последние слова.

Кирхайс поднимает голову, обводит взглядом адмиралов. Он говорит, сам не слыша своих слов. Он требует клятвы, мести. Всем аристократам. Всем, кто хотел смерти господина Райнхарда. Всем, кто не подчинится новому порядку, за который он воевал и умер. Больше не будет первого, лидера. Райнхарда не заменить. Будет Триумвират. Будет Совет адмиралов. Будет присяга новому правительству или смерть. Потому что мы должны завоевать галактику. Потому что мы клянёмся здесь, клянёмся Райнхарду воплотить его мечту. "Клянёмся!" – эхом отзываются адмиралы. Кирхайс опускает взгляд: лицо господина Райнхарда спокойно и прекрасно.

Через пять дней на Одине объявлено о формировании нового правительства – Триумвирата. Бывший регент Лихтенладе, отказавшийся присягнуть на верность идеям Райнхарда фон Лоэнграмма, расстрелян на месте Оскаром фон Ройенталем. По всей империи народ требует от аристократов: "Клятва или смерть!". Частенько расстреливают, не дожидаясь выбора. Ведь двое из трёх членов Триумвирата – не аристократы. Новая власть, новая жизнь.

На могилу Райнхарда Кирхайс обычно приезжает вместе с Аннерозе. Мемориальный парк на берегу моря, простой белый обелиск, цветы вокруг, ветер и шелест травы. Кирхайс опускается на колени, проводит пальцами по мрамору под датой "9 сентября 488 года". Шёпотом отчитывается, рассказывает другу, что сделал, чтобы его мечта стала реальностью. Аннерозе не плачет, только дрожат губы под густой вуалью. Потом она кладёт ладонь на плечо Кирхайса, он поднимается, и они стоят рядом.

Садовник, ухаживающий за могилой, останавливается в стороне, ссутулившись и опустив голову. Молча ждёт. Не здоровается, не кланяется. Отвернувшись от высоких гостей, прячет лицо в мелких шрамах за длинными седыми прядями.

[Гость]

Интересный вопрос: служил ли Оберштайн человеку или правителю? Возможно, оба ответа неверны один без другого, но в каноне однозначного ответа нет.
А версия интересная, хотя и несколько скороговоркой. В самом деле, чтобы убить человека, не обязательно попадать в упор или рушить на него всю эту одиозную колонну. А Кирхайс на пике аффекта может провернуть и не такое. Пойду еще раз пересмотрю, почему в каноне он не успел схватить его за правую руку и мог ли успеть.
Спасибо.

не заказчик

[Гость]

Вот же блин!
Автор, спасибо за фик. Меня зацепило.

[Гость]

служил ли Оберштайн человеку или правителю?

И человеку, и правителю. А с гибелью Райнхарда ему больше некому служить. Ни Кирхайсу, ни Ройенталю он не подчинится, да и они его не позовут.

Адмиралы обвиняли Оберштайна в гибели Кирхайса, в каноне его защищало то, что Райнхард держал его при себе. Если погиб сам Райнхард - Оберштайна обвинят все.


Пойду еще раз пересмотрю, почему в каноне он не успел схватить его за правую руку и мог ли успеть.

В каноне он держит Ансбаха за запястья, но тот стреляет из перстня. Здесь автор допустил, что 1) Двойная Звезда таки отморозилась и быстренько заломила Ансбаху руки, 2) Ансбах, смотревший на Райнхарда, понял, что тому прилетело осколком в висок, и не пытался уже убить хоть кого-нибудь. Счёл свою миссию выполненной.

[Гость]

Автор, спасибо за фик. Меня зацепило

Вот и меня этой идеей зацепило уже давно. А вчера увидела эту заявку и пошла дописывать.

[Гость]

Вспомнился фик на ту же тему три года наад.

[Гость]

Вспомнился фик на ту же тему три года наад.

А можно ссылку?

[Гость]

annetcat.diary.ru/p170808621.htm